~Bleach Butterfly Effect~

Объявление

Рады приветствовать Вас на нашем форуме! ~Welcome to the world of shinigami~
Администрация

Ичимару Гин


Kuchiki Rukia


События в игре:
А теперь все дружно заглянули в свои ЛС и пошли писать посты =3
Началось совещание капитанов в Зале Совета. Рукия отправляется на поиски Бьякуи, чтобы начать тренировки.
Календарь
Линейки для форума и блога lines.net.ua

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » ~Bleach Butterfly Effect~ » Наше творчество » Шедевр....Ичи/Хичи


Шедевр....Ичи/Хичи

Сообщений 1 страница 30 из 80

1

Унылый перевёрнутый мир еле заметно вздрогнул. Хичиго, со скучающим видом сидевший на одном из окон здания, поднял голову и растянул губы в издевательско-приветливой ухмылке:
-О, его величество пожаловали!
Ичиго мрачно посмотрел на него и сложил руки на груди. Хичиго, напротив, принял ещё более небрежную позу, и не думая вставать. Изогнул белесую бровь, задавая немой вопрос – «зачем явился?».
-Маска. Почему я не могу держать её долго? – наконец нарушил тишину Ичиго.
Хичиго довольно осклабился:
-А я-то думал, когда его величество догадаются спросить… Не прошло и трёх месяцев, да? Быстро же ты сдался…
Ичиго рванулся к нему, грубо схватил за одежду – и Хичиго тут же вцепился в его собственную в ответ. Жёлтые глаза довольно заблестели, встречая возмущённый взгляд карих:
-А ты что думал, Ичиго? Что свистнешь – и я приду на помощь, словно верный конь из сказочки? Ха!.. – он потянул Ичиго за косоде, вынуждая наклониться, и приблизил лицо почти вплотную. – Так ведь верного коня нужно кормить, сударь. Холить и лелеять, задавать овса и вовремя подковывать… А то ведь подведёт конь, споткнётся на ровной дороге… - ухмылка вновь заиграла на лице Хичиго, - …неровён час, и седок шею свернёт…
Ичиго замер, и Хичиго захихикал:
-О-о, кажется, его величество впервые задумался о том, что он здесь не единственное существо, которое чего-то хочет!
-Что тебе нужно? – процедил Ичиго сквозь зубы, с ненавистью глядя на своего визави.
Улыбка медленно сползла с лица Пустого.
-Ты и так знаешь.
Ичиго отпустил его одежду и отошёл на шаг:
-Моё тело, да?
Хичиго пожал плечами:
-А чего ещё хотеть в этом мире? – он повёл вокруг рукой. – Я бы сдох тут со скуки… но даже сдохнуть здесь я не могу – до тех пор, пока ты жив. А власть над твоим телом, - он уставился на Ичиго немигающим взглядом, - подарит мне весь внешний мир. Ох, как бы я повеселился!.. – вновь дикая, пугающая улыбка.
-Чёрта с два! – Ичиго отскочил, готовясь в любой момент выхватить Зангецу…
Но Хичиго не стал нападать – только странно посмотрел и снова уставился вперёд, на облака, бесконечно и неотвратимо плывущие по перевёрнутому небу.
Ичиго был озадачен. Холлоу вёл себя странно – ну, в смысле, ещё более странно, нежели обычно. Он изучающе взглянул на Хичиго – и внезапно поразился, насколько тот сейчас сливается с его внутренним миром, такой же бесцветный и неподвижный. Затем огляделся по сторонам. Да, этого фрика можно понять: если бы Ичиго заперли в такой тюрьме, он разнёс бы всё, пытаясь вырваться наружу…
Внезапно краем глаза Ичиго заметил движение; рука машинально метнулась к мечу…
Не успел. Хичиго сбил его с ног, навалился сверху, прижал к земле… нет, холодному стеклу окна, заблокировал руки, не давая вырваться, и зашептал – исступлённо, горячо, страстно:
-Выпусти меня отсюда, а?.. Я же тут рехнусь, понимаешь ты, рехнусь – и тогда разнесу всё, - Ичиго вздрогнул, вспомнив свою недавнюю мысль, - и убью нас обоих! Ты этого хочешь, да? Ведь не хочешь, правда?
Внезапно его лицо исказилось, и безумная улыбка на миг сменилась трагической маской. Почти беззвучно он прошептал:
-Я не могу больше…
И вновь привычная яростная гримаса:
-Хочешь, я сделаю тебя сильным? Ты сможешь держать маску часами… да целыми днями, если взбредёт в голову!..
Тряхнул за плечи. От удивления Ичиго даже не сопротивлялся – только смотрел расширившимися глазами на белое лицо перед собой.
-Тоока коокан, а? – ухмылка стала ещё шире. – Ты даёшь мне тело на один день, я взамен на день даю тебе силу Пустого – как тебе, а? Ты сможешь спасти всех, кого захочешь – и эту свою Орихиме, и Рукию, и придурка Абараи, и выскочку Исиду, и весь Сейретей с Каракурой в придачу!.. Тебе ведь только и надо, что удерживать маску подольше!..
Хрипло хохотнул, громко, почти истерично:
-Не согласишься – не поможешь никому! Ну же, Ичиго!..
-Нет, - мрачно выдавил тот, хоть это слово и далось ему с огромным трудом. – Я тебе не верю.
Дёрнулся, чтобы высвободиться – но хватка была мёртвой.
-Почему?.. – Хичиго наклонился ниже, гипнотизируя взглядом змеино-жёлтых глаз. – Разве я когда-нибудь тебе лгал? Скрывал свои намерения? Говорил туманно и неясно?
Ичиго закусил губу. Парировать было нечем.
-Разве я не помогал тебе, когда ты был на волосок от гибели? – нет, определённо, в этих глазах было что-то колдовское – тьма в них засасывала, и даже золотая радужка не могла сделать их светлее. Особенно сейчас, когда они были так близко, что ещё немножко – и Ичиго придётся скосить глаза, чтобы всё ещё чётко их видеть. – Разве я… - всё тише, - …заслужил… - улыбка померкла, - …такое обращение?..
Ичиго открыл было рот, чтобы ответить – ещё не зная, что именно, но молчать было нельзя, - но ему не дали произнести ни звука.
Губы у Хичиго оказались неожиданно тёплыми, несмотря на покойницкий цвет его кожи. Начав поцелуй мягко, он быстро сменил тактику – шумно вздохнул, до синяков сжал запястья, и его язык яростно ворвался в рот Ичиго, ошеломляя своей неожиданной атакой… Ичиго протестующе замычал – и, перехватив его запястья одной рукой и удерживая их над головой, Хичиго запустил пальцы свободной руки в непослушную рыжую шевелюру…
Он целовался жарко, влажно, похотливо и как-то отчаянно… оторвался от губ, быстрым движением слизнул дорожку слюны в уголке рта Ичиго, не давая ей сбежать дальше по щеке, - потянул за волосы, заставляя изогнуть шею под неудобным углом, запрокидывая голову, и впился губами в беззащитный открытый кадык.
-Что… ты… делаешь… мать твою?! – прохрипел Ичиго, боясь вырываться из стального захвата: недолго было и шею сломать. И откуда у белобрысого такая силища – тела-то у них с виду одинаковые!..
Хичиго на миг поднял голову и ухмыльнулся:
-А ты ещё не понял, мальчик-клубничка? Собираюсь… - он снова наклонился, длинным движением лизнул от ямочки между ключицами до подбородка, - …тебя… - прикусил мочку уха и выдохнул – тихо, почти ласково: - …трахнуть…
Ичиго ругнулся, пытаясь вывернуться из цепких лап, но тщетно. Выпутав пальцы из волос, Хичиго бесцеремонно рванул косоде с его плеч, оставляя лишь беспомощно болтающиеся рукава – и жадно припал к шее, покусывая и посасывая бешено бьющуюся жилку. Извернувшись, Ичиго укусил удерживающую его запястья руку – сильно, до крови; Хичиго сдавленно зашипел и в отместку впился зубами в плечо, оставив быстро наливающуюся красным отметину.
-Не перегрызёшь! – хохотнул Хичиго и слизнул собственную кровь, текущую по подбородку Ичиго. Увернулся от клацнувших в опасной близости от носа зубов и смачно облизнулся. – Ха, ты огрызаешься, точно строптивая девчонка!
Однако продвигаться ниже и при этом удерживать руки Ичиго на месте было невозможно – и, резко дёрнув того на себя, Хичиго бросил его на колени, заломив одну руку за спину. Второй же Ичиго пришлось упереться в холодное стекло, чтобы не вмазаться туда носом – но в следующий момент она тоже оказалась за спиной, удерживаемая стальной хваткой, а лицо уткнулось в пол. Такая поза была ещё более унизительной – но Хичиго коленями плотно прижимал его ноги, не давая вскочить. Сиротливые рукава присоединились к остальной части косоде где-то под ними; в сторону отлетели сначала чёрный, а затем и белый занпакто.
-Я тебя убью, - прорычал Ичиго, поворачивая голову и яростно глядя на своего мучителя.
-Коне-е-ечно, - Хичиго покусывал его шею. – Но сначала я тебя трахну.
Самое противное было то, что тело отзывалось на грубые ласки альтер-эго – поначалу не слишком охотно… но когда ногти Хичиго царапнули живот, опускаясь ниже, а язык нашёл чувствительное местечко за ухом, Ичиго не удержал короткий вздох-всхлип, с силой втягивая воздух сквозь зубы.
-Нравится? – мурлыкнул Хичиго и вновь лизнул то самое местечко. – Я заставлю тебя кричать, обещаю…
-Иди ты, - выдавил Ичиго, чувствуя, как алеют его щёки, делая усилие над собой, чтобы не тянуться за этим дразнящим языком, мучительно медленно пересчитывающим позвонки… наконец, он упёрся в преграду из рук – и Ичиго закусил губу, сдерживая стон, когда Хичиго начал поочерёдно облизывать его пальцы; сжал их в кулак, и Хичиго, хмыкнув, прихватил губами одну из костяшек.
-Зря стараешься. Тебе всё равно понравится, Ичиго, - выдохнул он – и продолжил пересчитывать позвонки, опускаясь всё ниже… или точнее, учитывая позу, поднимаясь всё выше.
Когда Хичиго добрался до завязок хакама, Ичиго взорвался отборными проклятиями, перемежающимися с угрозами… и оборвался на полуслове, задохнувшись, когда чужая рука сжала его член, лаская медленными, почти ленивыми движениями.
-Знаешь, в чём проблема, Ичиго? – язык обрисовал край ушной раковины. – У меня свободна только одна рука, а у тебя заняты обе… Так что тебе придётся немного подождать…
Рука исчезла; раздался влажный звук – и в следующий момент Ичиго дёрнулся, отстраняясь, когда два пальца, покрытых слюной, коснулись… чёрт, он даже думать об этом не хотел!..
-Ш-ш-ш, не дёргайся, иначе будет гораздо больнее, - Хичиго прижался к его спине, – Ичиго вздрогнул, почувствовав, как твёрдый член коснулся его бедра, – и вновь начал покусывать шею и плечи, перемежая укусы засосами и вылизывая наиболее пострадавшие местечки. Постепенно Ичиго немного расслабился – и тут же Хичиго, поджидая этого момента, без предупреждения вогнал два пальца ему в задницу.
-Ш-ш, всё нормально, - пробормотал Хичиго, покусывая мочку уха.
Ичиго едва сдержал истерическое хихиканье.
-Ни хера это не нормально, - выдавил он – и Хичиго весело фыркнул в ответ. А потом медленно начал двигать пальцами, проникая всё глубже, стараясь растянуть посильнее. Ичиго закусил губу. Было довольно неприятно, но вполне терпимо… белобрысый был на удивление предупредителен и даже относительно нежен.
За это можно убить его быстро, не мучая.
А потом… потом пальцы задели что-то внутри – и Ичиго хрипло вздохнул, невольно выгибаясь. Он тут же проклял себя за мгновенную слабость, стиснул зубы – и всё равно глухо застонал, когда Хичиго повторил движение, уже намеренно.
-Нашё-ё-ёл, - удовлетворенно промурлыкал он над ухом. – Я же обещал, что тебе понравится…
-Ты, своло…о-о-о-ох!.. – вскрик вышел неприлично громким, и Хичиго довольно хихикнул.
-Мне нравится, когда ты кричишь, - горячий шёпот обжёг ухо.
-Заткнись!.. – Ичиго тяжело дышал. Больше ни звука – нечего веселить этого ублюдка…
Но он всё же не смог удержаться от всхлипа, когда Хичиго вошёл в него. Это, чёрт возьми, было больно!.. Конечно, его то и дело ранили в схватках… но не там же!..
Он слышал тяжёлое дыхание за спиной; запястья уже начали затекать, как и вообще всё тело…
А потом Хичиго начал двигаться – сначала медленно и осторожно, постепенно наращивая темп… и тут он вновь задел ту точку. Не ожидавший этого Ичиго всхлипнул, выгибаясь, невольно подаваясь назад – и услышал рваный стон Хичиго. Почему-то губы Ичиго расползлись в нехорошей ухмылке. Если уж кто-то и должен здесь кричать, то, как минимум, они оба!..
В следующий момент рука вновь сжала его член – и дальнейшее помнилось весьма смутно. Было много стонов и вскриков – кричали оба, и странный металлический голос Хичиго не мог полностью заглушить хриплые ругательства Ичиго. Было жарко – дико жарко, и пот катился градом с обоих, а облака бешено неслись по неправдоподобно синему небу. И Хичиго что-то шептал, отчаянно, хрипло и неразборчиво, кусал многострадальные плечи и ласкал член Ичиго свободной рукой, и Ичиго яростно выгибался, не зная, куда лучше толкаться в погоне за наслаждением, вперёд или назад… и в какой-то момент Хичиго отпустил его руки, обхватил поперёк груди, прижимая ближе, а Ичиго упёрся ладонями в уже нагревшееся стекло, приподнялся, обернулся, встречая странно растерянный взгляд, затуманенный дымкой удовольствия… второй поцелуй вышел ещё более мокрым и немного неуклюжим, потому что обоим не хватало дыхания – и в этот раз уже Ичиго запустил пальцы в растрёпанные волосы и завладел чужим ртом, не просто целуя, а беззастенчиво трахая этот рот языком, в то время как его самого брали сзади – и это было как-то неуловимо правильно и так, как нужно; так, как – он осознал это только сейчас – хотелось уже давно…
…Хичиго лениво слизнул последнюю каплю спермы с живота Ичиго и ухмыльнулся – не нагло и вызывающе, как обычно, а сыто и удовлетворённо.
-Это было классно, - он улёгся на спину, заложил руки за голову и закрыл глаза.
Ичиго несколько мгновений смотрел на него, размышляя, не убить ли его прямо сейчас. Потом решил, что всегда успеется – никуда тот отсюда не денется – и начал одеваться. Посмотрел на разорванное косоде, хмыкнул – и натянул валявшееся рядом белое, для разнообразия целое.
-Уходишь? – Хичиго перекатился на один бок и, подперев рукой щёку, задумчиво смотрел на него.
Ичиго просто молча кивнул, закрепляя клинок за спиной.
-Кстати, маску ты теперь можешь держать столько, сколько тебе нужно, - будничным тоном заметил Хичиго.
Ичиго развернулся на месте так резко, что чуть не упал, поскользнувшись на гладком стекле окна.
-Что ты сказал?!
-Ну-у… своим телом ты со мной поделился, так? – хохотнул Хичиго. – Так что… пользуйся.
-С-спасибо, - опешив, пробормотал Ичиго.
-Пф. Ерунда.
И внезапно отвёл взгляд:
-Ты заглядывай иногда, - еле слышно пробормотал он – и поспешно пояснил, уже громче: - Одному тут со скуки можно свихнуться.
Ичиго кивнул.
-Хорошо. Обещаю.
И, уже чувствуя, что возвращается обратно, окликнул:
-Эй, - запнулся, но договорил, - Зангецу!
Хичиго встрепенулся, взглянул на него:
-А?
Ичиго внезапно ухмыльнулся, широко и нахально:
-Это и правда было классно!
И, исчезая, успел заметить, как на белом лице появляется такая же ухмылка.

Унылый перевёрнутый мир еле заметно вздрогнул – и одновременно с ним вздрогнул и Хичиго. Повернулся к новоприбывшему.
-Ичиго?..
Тот хмуро посмотрел на него – однако мрачность была нарочитой, и за ней легко угадывалось смущение.
-Я обещал, - почти с вызовом сказал он.
-Обещал? – Хичиго был озадачен.
-Что загляну как-нибудь, - так же вызывающе пояснил Ичиго.
И умолк. Уставился в пол – точнее, в окно – и залился густым румянцем.
-А. Ясно, - отозвался Хичиго – и тоже умолк, глядя в сторону. Драться не хотелось.
Тишина постепенно начинала давить. Ичиго неуютно переступил с ноги на ногу.
-А, к чёрту! – внезапно зло рявкнул он.
И, в один прыжок очутившись возле Хичиго, впился тому в губы жадным поцелуем, одной рукой вцепившись в косоде, а другую запустив в белесые космы. Жёлтые глаза округлились в удивлении – а затем торжествующе загорелись, и Хичиго обнял его, бесцеремонно облапив задницу и активно отвечая на поцелуй.
-Нет уж, хрен, - хрипло прорычал Ичиго, отрываясь от его губ. – В этот раз я сверху, - и нетерпеливо дёрнул за ворот косоде, стягивая его с плеча.
-Да ты хоть имеешь понятие, что делать? – хохотнул Хичиго.
Ичиго нахально ухмыльнулся в ответ:
-Не бойся, разберусь в процессе!
Альтер-эго ехидно сощурился:
-Что, его величество решили оседлать лошадку?
Ичиго неожиданно толкнул его, прижал к окну и навалился сверху:
-А если и так? – в карих глазах появилась безбашенная удаль. – Но учти: будешь брыкаться – получишь шпоры в бок!
Хичиго запрокинул голову и расхохотался – и смех оборвался всхлипом, когда Ичиго, точно вампир, присосался к неосмотрительно открытой шее.
-М-м-м, да-а-а… - почти мечтательно промурлыкал Хичиго, выгибаясь и запуская пальцы в рыжие волосы, дабы удержать на месте жадные губы. Охнул, расплываясь в довольной ухмылке, когда Ичиго чувствительно прихватил зубами жилку, и бесстыдно закинул ногу тому на талию, одновременно с этим нетерпеливо стягивая косоде с чужих плеч.
Ичиго был немного неуклюж – но недостаток опыта с лихвой компенсировал горячий темперамент… который, естественно, передался и Хичиго – и теперь они наперегонки сдирали друг с друга одежду, бросая её на противно холодное окно… на эту груду одежды Ичиго в следующий момент и завалил активно несопротивляющегося Хичиго, который тут же обвил ногами его талию, притягивая в очередной поцелуй-схватку губ, зубов и языков.
-Не тяни, - на выдохе прорычал Хичиго, царапая чужую спину и сокрушаясь, что ногти слишком коротки, чтобы оставить настоящие царапины.
На секунду Ичиго неуверенно замер – а потом поднёс пальцы ко рту, чтобы облизать… Хичиго перехватил его руку, тяжело дыша.
-Сразу давай, - потребовал он. Ухмыльнулся. – Точнее, бери.
Тот опешил:
-Так ведь больно будет…
Жёлтые глаза сверкнули:
-ХА!.. Больно!.. Я тебе что, девка?! Ну же!..
Ичиго серьёзно посмотрел на него, закусил губу, быстро плюнул на ладонь и, игнорируя возмущённый возглас, размазал слюну по члену. И тут же перехватил бёдра Хичиго поудобнее – и вошёл, постаравшись сделать это не слишком резко.
На какое-то мгновение оба замерли, дыша сквозь стиснутые зубы: Ичиго – чтобы не сорваться и не начать трахать Хичиго сразу же; тот, в свою очередь, приспосабливался к новому положению и прислушивался к постепенно утихающей боли.
-Эй, Ичиго, я так и уснуть могу, - наконец, хохотнул он.
-Если во сне ты молчишь, я буду только рад! – хрипло парировал Ичиго.
И, увидев, что тот открыл было рот, чтобы сказать очередную пакость, резко двинул бёдрами. Хичиго задохнулся невысказанными словами, распахнул глаза, вцепился пальцами, точно когтями, в спину Ичиго… Тот шумно сглотнул, дождался, пока Хичиго выдохнет и кивнёт – и лишь тогда сделал очередное движение…
Кажется, ту удивительную точку он всё же нашёл – потому что Хичиго, плотно зажмурив глаза, извивался и стонал самым непотребным образом в такт его движениям, обвив ногами талию, пока Ичиго судорожно – иначе не получалось – ласкал его член, а вторая рука, упирающаяся в стекло, опасно дрожала, готовясь вот-вот подогнуться… Наклонившись вперёд, Ичиго вошёл ещё глубже – и поймал вскрик на губах; поцелуй вышел быстрым, как выдох, отчаянным и рваным – и в следующий миг Хичиго выгнулся всем телом, обнял так крепко, что рёбра жалобно затрещали, вцепился зубами ему в плечо, откуда лишь недавно сошли синяки от прошлой встречи, и кончил с глухим стоном, содрогаясь, залив спермой руку Ичиго. Тому потребовалось ещё всего пара движений, чтобы последовать за Хичиго – и оба, тяжело дыша, бессильно повалились на груду одежды.
Первым пришёл в себя Хичиго. Открыл глаза, неловко пошевелился, беззлобно пихнул в плечо:
-Слезь с меня, придурок, ты тяжёлый.
Ичиго перекатился на спину, не в силах сдержать безумно довольную ухмылку, расплывающуюся на лице. Хичиго глянул на него, фыркнул и, склонившись, начал деловито вылизывать его живот от собственного семени.
-Т-ты чего? – опешил Ичиго. – Извращенец!..
-Кто бы говорил! – нагло ухмыльнулся тот. – Ты что, видишь здесь душ или что-то похожее? Конечно, тут иногда идёт дождь… но, судя по твоей довольной роже, настроение у тебя отнюдь не мрачное!..
Поймал руку Ичиго, щедро испачканную спермой.
-К тому же, мне это и правда нравится, - мурлыкнул он, с аппетитом вылизывая ладонь, ловя губами пальцы и игриво их посасывая.
Глядя на это действо, Ичиго густо залился краской, не зная, что ему хочется больше – прибить этого извращенца на месте за то, что он вечно его смущает, или на этом же самом месте отыметь его второй раз… если, конечно, сил хватит.
А пока он размышлял, Хичиго закончил облизывать его ладонь и сладко потянулся.
-Классно потрахались, - мечтательно протянул он.
Не в силах покраснеть ещё сильнее, Ичиго только согласно хмыкнул. Встал, оделся под жадными взглядами Хичиго, взял занпакто…
-Тоока коокан, говоришь? – внезапно хмыкнул он.
-Что? – вскинул голову Хичиго.
Ичиго ухмыльнулся.
-Ты хотел побыть в теле хозяином, так? Давай, иди, у тебя есть время до заката. Только не натвори ничего такого, что потом мне придётся разгребать слишком долго. И постарайся никого не убить. Даже Ренджи, пусть он и идиот.
Хичиго неверяще посмотрел на него. Неуверенная улыбка – оказывается, на такую он тоже способен! – появилась на его губах.
-Что, правда, можно? – выдохнул он.
Ичиго уселся на окно и ухмыльнулся:
-Иди. Я тут подожду. Обещаю никуда не уходить.
Хичиго моргнул.
-Ну ты всё-таки и придурок, Ичиго, - покачал он головой.
Внезапно метнулся, поцеловал в губы – горячо, благодарно, страстно.
-Я вернусь, - пообещал он – и исчез.
Ичиго улыбнулся. Облизнул губы, чувствуя на них лёгкий привкус Хичиго, и улёгся на спину, положив руки под голову и закрыв глаза.

0

2

ммм))) *стёрла слюни с груди* яой))))супер, я тащюсь))))

0

3

хах, я знаю твои слаботсти :blush:

0

4

чёрт))) ты решил мною манипулировать? если с помощью яоя, то я согласна))))))

0

5

э....не вообще то нет.....но спасибо за идею,да.....на досуге поразмышляю

0

6

чёрт... всегда что-нибудь ляпну, а потом мучаюсь....)))

0

7

угу

0

8

Семп, давай, найди ещё)))) я про фанф)))

0

9

ладно,порадую свою девочку
лови:
Маюри/Заель Апоро(омфг!)
Едва уловимо, на грани сознания, скользит ощущение плотного, насквозь пропитанного кровью и кварцем воздуха; за гулом операционных ламп теряется чувство времени и пространства… Есть только две крайности – тело, которое приучено уже ко всему, и разум – всё еще сопротивляющийся, отчаянно цепляющийся за спасительное: «Перетерпеть».
-Направь свет сюда. Скальпель.
Ах да, точно. Вот что мешает рухнуть в беспамятство - противный вязкий свет, который проникает в зрачки даже через веки. Так холодно и плохо…
Вдруг, что-то рвется под кожей, заставляя вздернуться, выгнуться в пояснице… и сразу же рухнуть обратно. Ни дать, ни взять - птица с перебитыми крыльями.
Бабочка на булавке.
-Черт, Нему. Затяни ремни крепче.
-Да, Маюри-сама.
Заэль с трудом открывает глаза, и первое, на что натыкается блуждающий взор – массивная фигура в белом халате.
И, конечно, лицо. Самое ненавистное в мире.
Плюнуть бы в него кровью, стереть эту черно-белую пудру, сорвать маску. Так ведь не получится… Руки и ноги скованы, силы почти оставили это тело по прошествии месяца.
Что-то снова проникает под кожу, но теперь уже никак не шевельнуться.
Конечно, он не кричит. И ни разу не кричал.
Он смеется. Каждый раз, захлебываясь болью и унижением - отчаянно, безумно, разрезая смехом невыносимую тишину операционной. Просто чтобы убедиться – еще не сломали, еще клокочет жизнь в этой сдавленной усмешке.

Всё чаще и чаще Заэль стал жалеть о том, что когда-то давно пересадил себе второе сердце. Пусть это и спасло его во время битвы с синигами в Уэко, но какой ценой?
Первое сердце умирало невыносимо медленно – тысячи и миллионы лет. Второе позволило ему продержаться в лабораториях Сейретея почти четыре недели. Но и оно не вечно. Как умирающее дерево сбрасывает листья, сердце его теряло всякие надежды на спасение. Грантц уже понимал, что еще одного раунда, одного-единственного исследования его тело не выдержит.

Хотя… Все ощущения давно стерлись – Заэлю уже всё равно, кто к нему прикасается, всё равно, если кожу пронзает игла или нож.
И совсем не больно. Наверно, это плохо, что не больно – значит, он скоро…

- Исследования этого объекта завершены. Нему, поставь в отчете сегодняшнюю дату, это время. И можешь идти, я сам закончу.
-Вы уверены, Маюри-сама? Я могу быстро избавиться от…
-Ты свободна.
-Извините, Маюри-сама. До свидания.

Слава Ками, пропадает из поля зрения огонек мерзкой безжизненной энергии – эта пустоголовая кукла ушла.
Чужие пальцы дотрагиваются до шеи – почти нежно и оттого непривычно. Пульсом бьется венка – слабо и покорно, как пойманная бабочка о стекло морилки.
-У тебя красивые глаза, зверушка. Знаешь, в мире живых говорят, что желтые глаза бывают только у богов.
Тихий голос растекается по щекам невидимой соленой влагой…
Сегодня Заэлю не хочется смеяться. Ведь исследования завершены.
Он сам заканчивал сотни экспериментов, поэтому отлично знает, что это значит. Из него выцедили всю информацию, всю до капли – что смогли считать с ветвистой ДНК, извлечь из крови, пылинок реяцу. Собрали по крупицам, рассортировали, залили формалином.
Незаконченность его тела, несовершенство линий навсегда застынет в склянках 12-го отряда.
А что дальше? Конечно - выбросить мусор. Утилизировать уже ненужный подопытный образец.
Не успел, не дождался удобного момента - не смог вырваться. И боролся – зря. Он умрет здесь – на мерзком ледяном операционном столе, который не может сохранить даже трепетно хранимое до этой минуты последнее тепло.
Щелкают фиксаторы, освобождая его истерзанные руки. Ослепший, обессилевший, почти ничего не слышащий арранкар вздрагивает и цепенеет, ощутив себя погрузившимся в поток теплоты, укрывшего его посреди этого кварцево-кафельного ада. Захлебываясь и барахтаясь, он неумолимо идет ко дну.

Куротсучи складывает хрупкое тело в своих руках почти пополам и с усталым вздохом покидает лабораторию, выступая за грань вязкого марева света больничных ламп.
Правый бок ощущает слабое излучение тепла, и Маюри мысленно улыбается, зная по опыту, что лицо давно уже приучено не отражать движения души.

Заэль, наверно, смог бы держать голову прямо, но делать этого абсолютно не хотелось. Глаза соглашаются открыться только с третьей попытки.
Его куда-то несут. Не тащат в сдерживающих реяцу оковах, не везут на больничной каталке – несут на руках, да так осторожно. Может, даже нежно.
Грантца механически передергивает от непривычности такого деликатного к себе обращения. В Эспаде никто не позволял себе таких прикосновений.
-Эй, слышишь? Продержись еще немного.
Этот слишком знакомый, бесстрастный голос, как-то переменился…

Куротсучи Маюри – его палач и мучитель, чертов верховный клоун в этом анатомическом цирке весь последний месяц. Куда это он его несет? Да еще и сам – не боится испачкать рук.
Понимающая ехидная усмешка отдается дрожью во всем теле – ясно, капитан просто хочет его.
Иначе зачем возится сам с полуживым подопытным зверьком? Сказал бы той девке избавиться от него – она бы даже на секунду не задумалась. Такая же пустая, как и все его марионетки.
Беспорядочное мельтешение серых коридоров наконец прекращается, сменяясь видом большой опрятной комнаты. В углу – ванная, огромное зеркало на полстены. Неимоверное количество шкафов с книгами, столик и небольшая кушетка в центре дополняют картину почти жилого помещения.
Прекрасно. Просто отлично. Сейчас его поимеют прямо на этой кушетке.

Маюри бережно опускает недвижимое тело на подушки; поворачивает голову набок, всматриваясь в стекленеющие, как у умирающей птицы, глаза.
-Что, уже всё? А я думал, ты сильнее, чем кажешься.
Арранкар смотрит на него беззлобным и оттого странным изучающим взглядом. С усмешкой.
Так он смотрел, когда впервые смог сломать фиксаторы и плеснул ему в лицо кислотой из припрятанной заранее склянки. Так внимательно следил за рваными движениями капитана, когда всадил ему в шею скальпель. И также прикрывал глаза, затемняя искрящуюся желтизну радужек, когда его снова связывали, снова распинали на операционном столе.
Живучий.
Но у каждого есть предел. И, кажется, Заэль своего предела достиг. Взгляд, проникающий в скрытые тайники души, потухает.
Маюри достает из кармана хаори шприц.

Грантц дергается, когда игла пронзает кожу, нарушая её безупречную гладкость. Колкая горячая волна вмиг опутывает руку, перебирается в грудь, скользит по животу и ногам, заставляя ощущать каждый сосудик, каждый маленький капилляр его системы кровообращения.
Тело внезапно просит воздуха и арранкар жадно глотает его, приподнимаясь на подушках.
-Что… Что это было?
Как-то притворно задумчиво отводя взгляд от своего подопечного, Маюри отходит к ванной, стягивая с плеч хаори.
-Моя собственная разработка. Очень полезная вещь, кстати. Не раз спасала меня. Через полчаса твоя жизнь будет уже вне опасности.
Октава приподнимается на кушетке, на пробу сгибает-разгибает пальцы, ощущая, как возвращается чувствительность тела.
-Похоже на сильно сконцентрированные духовные частицы. Интересно... Только зачем тебе это нужно? – взгляд желтых глаз становится язвительно-ядовитым. – Все же решился трахнуть меня, синигами? Я знал, что ты не удержишься. Решил использовать меня до конца, перед тем как завершить свои исследования?
Капитан задумчиво рассматривает откинувшегося на кушетке арранкара, снимая одежды. Заэль удивленно приподнимет тонкие брови, когда Куротсучи полностью разоблачается, оставаясь перед ним совершенно нагим. Последней на столик ложится странная шляпа синигами, открывая взору идеально приглаженные синие волосы. Кожа, не покрытая краской, оказывается смуглой – красивого оливкового оттенка. Рельефные мышцы то тут, то там пересекают ниточки шрамов.
Вообще без одежды синигами выглядит… непривычно. Возможно, арранкару просто показалось или в отсутствие этого нелепого наряда капитан словно стал совсем другим человеком? Как если бы одномоментно схлынули напускное паясничество и клоунские замашки, оставляя только силу и внутренний стержень этого человека.

Заэль безотчетно съеживается и прижимает ладонь к груди, когда синигами подходит к кушетке и протягивает к нему руки.
Ну вот и всё. Сейчас его прижмут к мягкой ткани обивки, развернут, заставят расставить пошире ноги и примутся вколачивать, крушить, ломать остатки самоуважения и гордости. Этот раскрашенный псих поимеет его, а потом прикажет своей кукле-лейтенанту уничтожить ненужный уже подопытный образец.
Утопая в густой мути неприятных мыслей, Заэль не сразу осознает, что капитан мягко притягивает его к себе, поднимает на руки и несет через комнату к большой ванной.
Грантц нервно усмехается:
-Что, синигами, любишь секс в душе? Как это банально…
Маюри не отвечает; отдергивая занавеску, шагает за бортик и ставит мелко подрагивающего арранкара на ноги.
На секунду он цепляется взглядом за сочащиеся ядом глаза Заэля, почему-то очень довольного, словно выигравшего старый спор с самим собой. Потом молча включает воду и, прижимая к себе Грантца одной рукой, вместе с ним шагает под упругие струи.

Заэль не удерживается – блаженно стонет и цепляется пальцами за скользкие плечи синигами, желая дотянуться до воды. Капли обжигают кожу, смешивая воедино боль и облегчение, принесенное прохладными потоками, омывающими измученное тело. Обтирания после каждой процедуры – это конечно неплохо, но разве это может заменить полноценный душ? И арранкар тянется к воде, подставляя лицо струям, и дрожит, и жадно глотает кажущуюся сладковатой от обезвоживания организма влагу.
Со стоящим рядом синигами, кажется, тоже что-то происходит. Сильное сердце оглушительно бьется у него в груди; Заэль чувствует это, слепо и безотчетно прижимаясь к нему. А когда наконец открывает глаза – не может сдержать возгласа удивления.
Черно-белые струи стекают по телу Куротсучи, обнажая красивое лицо, волевой подбородок и сильную шею, кажущуюся более мощной из-за выбритых висков. Синие волосы расплетаются из строгой прически, влажными прядями рассыпаются по лбу и щекам синигами.
Маюри поудобнее перехватывает едва держащегося на ногах арранкара и свободной рукой обмывает почти бессознательно запрокинутое лицо, растирает шею и плечи.
Кажется, вся эта абсурдная ситуация ничуть не смущает его – в желтых глазах плещется только спокойствие и едва уловимая грусть, пока он удерживает гибкое худощавое тело одной только рукой.
Прислонив Заэля к стене, капитан смывает с его кожи запекшуюся корками кровь и мерзкий больничный запах.

-Пусти… Я сам.
Маюри отходит на шаг от арранкара, всё ещё придерживая его за руку, и молча указывает на ванную полочку. Грантц с плохо скрываемой улыбкой запускает пальцы в свои волосы, растирает по телу приятный, пахнущий лавандой, гель.
Встряхнув копной мокрых волос, Куротсучи переступает за бортик.
-Хочешь еще ненадолго остаться? Сможешь сам устоять?
Заэль нервно и отрывисто кивает, сильнее вцепляясь в краны и делая воду горячее. Пар окутывает его плотным облаком тумана, конденсируется на еще не согревшейся коже.
Умывшись и захватив с собой из шкафа черный шелковый халат, Маюри удаляется в другую часть комнаты. Грантц слышит, как он ходит где-то там, далеко, за ласкающими каплями, чем-то шуршит и бряцает. Странно все это.
Капитан и правда теперь кажется ему другим человеком. Даже голос изменился – нет в нём больше этих издевательских ноток и показного равнодушия.
А он ведь сильный. Вряд ли получится справиться с ним. Хотя, пока он не сделал ничего плохого арранкару. Но это тоже можно объяснить – просто не захотел спать с грязным после нескольких недель заточения пленником.
Заэля передергивает от предчувствия о том, что ждет его дальше.
Ничего. Синигами прав – он сильнее, чем кажется. Просто пережить. Перетерпеть.
Как раньше. Ничто не может быть хуже того, что выделывал с ним Ннойтора…
Заэль осматривает ванную и полочку с разнообразными флаконами. Ага, вот то, что надо. Зажимая между пальцами небольшое лезвие, он тяжело вздыхает и с сожалением выключает воду.

Занавеска с тихим шорохом отъезжает в сторону, открывая взору всё ещё дрожащего арранкара странную картину. Куротсучи стоит перед ним не в абсурдном колоколообразном хаори и странном головном уборе, а в строгом черном халате, с распущенными и высушенными волосами. Желтые глаза сверкают обволакивающим с ног до головы спокойствием. Пугают.
Они смотрят друг на друга около минуты, перед тем как Маюри, словно опомнившись, накидывает на плечи арранкара большое махровое полотенце и, перехватив под бедра, заставляя поджать под себя ноги, выносит из ванной.
Сажает на уже привычную кушетку, растирая руки Грантца, промокая шелк волос.
-Спать сильно хочешь?
Заэль выдирает из рук синигами полотенце и продолжает вытираться самостоятельно, спрашивает, сверкнув ехидной белозубой улыбкой:
-С тобой спать? Или с кем-то еще?
Маюри криво усмехается.
-Раз есть силы на ехидство, значит - не хочешь…
Окинув арранкара грустным взглядом, капитан встает и приносит ему халат – такой же, как у него, только белый. Грантц с удовольствием накидывает приятно холодящий ещё не высохшую кожу шелк на плечи и изящной, но немного неуверенной походкой горделиво идет к зеркалу.
-Эй, синигами, расческа хоть у тебя есть?

У зеркала Заэль проводит едва ли не четверть часа. Старательно расчесывает волосы, осматривает синяки и раны, и просто радуется возможности увидеть себя.
В целом, нельзя сказать, что его тело сильно пострадало после месяца заключения. Заживляющей мази в 12-м отряде было в избытке. Да и странное средство, что вколол ему Маюри немного раньше, кажется, отлично действует - боли нет, как и сильной усталости. Скорее, едва заметная слабость – как после нескольких бессонных ночей, когда тело уже привыкает к постоянному недосыпанию.
Наконец, оставшись довольным своей внешностью, Заэль незаметно перекладывает лезвие за пояс халата и смотрит в глаза отражению капитана.
-Ну что, синигами, будешь что-нибудь делать? Раз уж решил поиграть со зверушкой, то не тяни…
Сквозящая ехидством фраза прерывается внезапным прикосновением. Маюри обнимает его со спины, обхватив за талию и прижимая руки к едва вздрогнувшему телу, ограничивая движения.
-Не говори глупостей. Ты больше не зверушка, Заэль Апорро Грантц.
Восьмой полуоборачивается к Куротсучи, мазнув ему по шее влажными волосами.
-Надо же, а ты, оказывается, знаешь моё имя. А то всё «объект», да «объект». Хотя, ты ведь обещал распихать меня по пробиркам и написать мое имя на них…
Тихий уверенный голос шелестит у самого уха:
-Теперь в этом нет необходимости. Я закончил исследования. И ты больше не объект.
На секунду глаза арранкара словно становятся чуть ярче.
-Не объект? Значит, осталось выбросить ненужный подопытный материал, так?
Тишина не прерывается ни единым звуком и, не зная, что ему дальше делать, Заэль переводит взгляд на отражение в зеркале.

Представшая его глазам картина…не могла не нравиться.
Оказалось, что они с Маюри отлично сочетались своей непохожестью. Они были словно две картинки, нарисованные разными цветами и техниками. Черная шелковая ткань халата на белой, и белая на черной. Мускулистые смуглые руки удерживают изысканно бледные, тонкие. Розовые влажные пряди перепутались с тёмно-синими. И только глаза – совсем одинаковые, желтые, смотрят изучающе.
Залюбовавшись этой картиной, Заэль совершенно будничным жестом откидывает голову на плечо синигами. Но мнимое спокойствие разлетается вдребезги, когда он замечает шрам на своей шее под воротом халата.
-Черт… Посмотри, что ты сделал со мной, псих. Я так долго старался, чтобы моё тело было идеальным, а теперь оно всё в шрамах!
Блеснув каким-то злым и безумным взглядом, Маюри крепче стискивает хрупкое тело в своих руках, приподнимает арранкара и тащит ближе к зеркалу.
- О чем ты говоришь? Разве ты не понял то, что я объяснял тебе в Уэко? Совершенства не существует, Заэль Апорро! И твоё тело не является исключением.
Что-то в тоне капитана кажется Октаве опасным, и он нервно дергается, силясь вырваться из стальной хватки.
-Если я несовершенен, то почему ты хочешь меня, синигами? Я же чувствую…
Куротсучи встряхивает ослабшего арранкара, как куклу.
-Идиот. Я изучил твое тело. Не удивлюсь, если знаю его лучше, чем ты сам, – сильные руки перехватывают запястья Грантца. - Смотри. Невооруженным взглядом этого не заметить, но запястье левой руки чуть тоньше. Вероятно, ты ломал эту руку, так? Или кто-то сломал…
Заэль вздрагивает, вспоминая, как он позорно закричал и забился, когда Ннойтора одним движением переломил ему руку, принуждая подчиниться.
Пальцы синигами вцепляются в волосы и тянут голову назад. Горячее дыхание проходится по виску.
-А здесь, на затылке – здесь у тебя шрам. Он не затягивается, как все остальные шрамы на твоем теле. Но это и не нужно – его скрывают твои волосы.
Заэль отводит глаза, спасаясь от изучающего взгляда синигами. Конечно. Раны от секиры Квинты не заживают до конца.
Куротсучи отпускает его волосы; снова разворачивая к зеркалу, обхватывает руками грудь арранкара и разводит в стороны ворот халата. Проводит рукой по бледной коже, поглаживая, словно вылепливая это тело, как скульптор – бесценное произведение искусства.
-И, наконец, это шрам. Он остался после того, как я пронзил твоё сердце. Знаешь, раны от Ашисоги Джизу тоже не исчезают бесследно, – синигами наконец отпускает Грантца и он, немного пошатываясь, отступает на пару шагов, отворачиваясь от ненавистного зеркала, в одночасье высветившего все его недостатки.
- Так о каком совершенстве может идти речь? – продолжает Маюри. - Сама жизнь наложила на тебя отпечаток несовершенства!
Арранкар сильнее запахивает халат, и этот жест получается настолько женским, что Маюри невольно улыбается.
Октава прожигает его злым взглядом.
-Ты… ты… ненавижу! Если я всего лишь грубая поделка, если я несовершенен, тогда какого черта тебе нужно от меня? Хочешь трахнуть – так трахай. Мне всё равно! Но ещё никто не смел усомниться в моей красоте, или, тем более, в уме!

Заэль вжимается спиной в холодную гладь зеркала, когда Маюри делает шаг к нему.
-Разве я сказал, что ты некрасив? И ты отнюдь не глуп. Но именно эти крохотные несовершенства делают тебя таким притягательным, таким живым... – стальной тон переходит в тихий, вкрадчивый шепот. - Даже на солнце есть пятна, Грантц. Просто твои глаза способны видеть только эти мелкие недостатки, а не всю полноту сияния…
Синигами проходится по всему телу арранкара странным взглядом и медленно разводит в стороны шелковую ткань, обнажая плечи Заэля.
-Я знаю твоё тело как свои пять пальцев, Грантц, – ногти несильно впиваются в спину, находя какую-то чувствительную точку под лопатками арранкара, и он не удерживается - вздрагивает и удивленно всхлипывает, стараясь не обращать внимания на жар, поднимающийся в его теле под руками синигами.
Словно угадывая его желания, Маюри притягивает его за талию и поглаживает по бедрам. Спасаясь от слишком близкого чужого присутствия, Грантц отклоняется назад, едва ли не ломаясь в пояснице. Но Маюри нависает над ним одной огромной, высеченной из монолитного камня фигурой.
-Я знаю твоё тело, как своё. Теперь мне нужна твоя душа...- сильные руки медленно и внимательно гладят подрагивающее тело. - Душа, всё равно чья – пустого, человека, синигами - раскрывается постепенно, как хорошая книга. Страница за станицей… Ты интересен мне, Заэль Апорро. И, пускай, пока что книга твоей души не завершена, но и сейчас слова и сюжеты в ней намного изящнее и красивее, чем у кого бы то ни было.
Заэль начинает задыхаться, когда Маюри осторожно раздвигает его ноги и придвигается близко-близко, прожигая взглядом невозможных желтых глаз.
-По-твоему… трахнуть меня, а потом выкинуть – значит узнать… мою душу?..
-Ты слишком плохого мнения обо мне, Грантц. Оно и понятно, я почти месяц мучил тебя, чтобы узнать досконально. Зато, теперь я смогу сделать с тобой такое, о чем ты и думать не мог. Но, если ты не захочешь, я и пальцем тебя не трону…
Маюри шире разводит его ноги и опускается на колени перед арранкаром. Ловким жестом вытягивает из-за пояса припрятанное лезвие и укоризненно качает головой. Заэль обиженно отворачивается от него.

И тут же со стоном вцепляется в синие волосы, когда синигами распахивает его халат и легонько прикусывает нежную кожу живота, сразу же зализывая укушено место. Потом, не давая опомниться - обхватывает за бедра и притягивает ближе, заставляя подобраться и изогнуться дугой; трётся щекой о живот арранкара.
-Но ты ведь не откажешься? Тебе же нравится, Заэль Апорро?..
Ответить Восьмой не успевает – просто теряет дар речи, когда Маюри, с безумной искоркой в глазах, улыбнувшись, опускается губами ниже и…
-Акххх… Ты псих… Ты что… Мммм….
Ноги Заэля дрогнули и подогнулись, и он не упал только потому, что Маюри успел подхватить его под ягодицы, прижимая к себе и заглатывая напряженную плоть еще глубже.
Заэль шипит и неконтролируемо вскидывается под губами синигами, когда тот сильнее сжимает пальцы на его ягодицах и поглаживает между ног.
Жутковатое и приятное ощущение подвешенности в пространстве только усугубляет пытку, доводя до предела ощущения, внезапно сконцентрировавшиеся внизу живота.
Октава беспомощно откидывается в сильных руках, глотая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Этот синигами творит с ним что-то неимоверное. Доставляет удовольствие, вместо того, чтобы убить…
Синие волосы щекочут живот, поднимая в дрожащем теле волну покалывающего тепла - растекающегося по ногам, забирающегося под кожу на спине, уже не чувствующей холодное зеркало.
Арранкару в голову закрадывается мысль, что чокнутый ученый как-то изменил свой язык или горло, потому что такого с ним действительно раньше не делал никто.

Несмотря на своё, казалось бы, подчиненное положение, Маюри не даёт Грантцу даже толики свободы, не позволяет двинуться, только рвано и отрывисто дергает на себя его бедра.
Одновременно он ласкает его пальцами между ног, немного надавливая, но не проникая глубоко - скорее дразня, нежели делая что-то серьезное.
Увлекшись, он почти упускает момент, когда арранкара выгибает дугой и он, болезненно вцепляясь идеальными ногтями в его плечи, выплескивается ему в рот.
Куротсучи едва успевает подхватить падающего Заэля. Тот обессилено валится ему в объятья, сжимая ногами ребра и опаляя тяжелым дыханием шею и грудь.

Грантцу понадобилось достаточно много времени, чтобы придти в себя. И пока он сидел – тяжело дыша и повесив руки плетьми, Маюри не трогал его, только слегка придерживал за плечи.
-Ты… Ты псих…
-На себя посмотри, - касается уха тихий шепот.
Заэль обессилено роняет голову на широкое плечо синигами. Мысли мелкой рябью шумят в голове, не желая складываться в какой-нибудь осмысленный текст.
Внезапно он осознает, что сидит в полуспущенном халате на бедрах Маюри, совершенно бесстыдно обхватив его талию ногами.
Черт, а ведь синигами даже не возбудился. Невидимый выключатель щелкает в голове Грантца, блокируя всю его болезненную настороженность.
Расплываясь в полубезумной улыбке-оскале, он с наслаждением проводит языком по щеке Куротсучи.
-Думаешь, ты можешь меня чем-то удивить? Ты так забавно свято уверен, что во всём лучше меня… – сбивчивое нервное дыхание щекочет губы Маюри. – Да я тебе ещё фору дам, синигами… Ненавижу тебя… Ненавижу…
Заэль хватается пальцами за плечи капитана и, с трудом подтягиваясь, садится ровно.
Ему удается слизнуть с губ Куротсучи пару судорожных вздохов, когда он начинает ритмично двигать бедрами, прижимаясь к сильному телу.
Запах у синигами странный, незнакомый. Совсем не похож на холодные и редкие ароматы Уэко. Когда нет этой оболочки – краски и химического привкуса формалина, кажется, что от капитана пахнет, как от коры дерева, нагретой солнцем, напитавшейся ароматом несомненно лекарственных трав. Или, может, это запах книг и книжных полок? Неважно.
Немного потеревшись о живот синигами, Заэль легко выскальзывает из его объятий и, ехидно улыбнувшись, склоняется над его бедрами.
Приглушенный стон дивной музыкой ласкает слух арранкара.
Куротсучи думает, что знает о его теле всё? Посмотрим, что Заэль сможет узнать за столь короткий срок.

Кажется, Грантц сильно увлекся процессом – сжать, втянуть губами, облизнуть, скользнуть языком дальше…Он с опозданием замечает, что желтые глаза синигами затапливает какой-то вязкий огонь - словно распахнулись внутренние шлюзы, удерживающие чувственность за маской безразличия, гасящие желания и инстинкты. И то страшное и сильное, что было за ними – вырвалось на свободу и понеслось вверх, к свету дня, в комнату.
Маюри, перехватив запястья недовольно вскрикнувшего арранкара, вздергивает его, затаскивая к себе на колени. Заэль сам прижимается к нему и стонет от того, что Куротсучи нетерпеливо и как-то нервно проникает в него пальцами, немного растягивая.
-Акххх… давай уже, чертов синигами!
Руки капитана прерывистыми движениями перемещаются на узкую талию Октавы. Маюри притягивает его ближе, начиная двигаться, а затем резко дергает на себя. В затопленных уже не скрываемым желанием глазах Куротсучи мелькает безумная искра, когда арранкар со стоном выгибается в тесных объятьях, запрокидывая голову назад.
Синигами крепко обхватывает гибкое извивающееся тело и судорожно прижимает к себе, не давая Грантцу никакой возможностью управлять своими действиями.

Заэль понимает, что он опять, уже в который раз, очутился полностью во власти капитана, и от ощущения полной собственной беспомощности его штормило и ломало изнутри сладковато-постыдной болью.
Хотелось впервые в жизни взмолиться - целовать руки и лицо своего мучителя, прося неизвестно о чем – то ли остановиться, то ли продолжать терзать его расслабленное тело.
Горячие губы касаются его лица, и Заэль, словно стыдясь чего-то одному ему известного, прикрывает глаза.
Он чувствует себя игрушкой в сильных руках капитана. Он даже не может сдержать криков, когда Маюри сильнее и глубже проникает в него, с силой дергая, насаживая до самого основания.
А от хриплого голоса, зачем-то повторяющего его имя у самого уха, уже было можно сойти с ума…

Сознание приходит постепенно, осторожной поступью, как робко заглядывающее в окна утреннее солнце.
Впрочем, открывать глаза Грантцу совершенно не хочется. Потому что всё, чем будет наполнен новый день - таблетки, препараты, обследования – ему абсолютно не нужно.
Нет, стоп. Что-то согревает, какая-то неуловимая мысль… Что-то поменялось вчера, когда не было боли и унижения. Красновато-золотые, отливающие медью пятна колышутся под веками. Вот бы плыть и плыть в этом потоке обволакивающего тепла…
Кто-то трогает его волосы, перебирает пряди между пальцев. Еще находясь в полудреме, Заэль блаженно выгибается всем телом и сонно осматривается.
Взгляд фокусируется мгновенно, и ужас – уже на уровне инстинкта, парализует его, когда прямо над собой он видит черно-белую маску лица Куротсучи. Одновременно что-то щелкает у самого уха, и внезапно хлынувший в голову шум и горячая судорога, почти сломавшая позвоночник, грубо вырывают из сна, вынуждают вскинуться на кровати и зашипеть от боли. Большое горячее тело наваливается на арранкара, удерживая бьющиеся руки и ноги.
-Да тихо ты. Как зверь рычишь…
От этих странных слов Заэль почему-то, неожиданно даже для самого себя, перестает дергаться. В ту же минуту Маюри отпускает его и встает с кровати. Кажется, почти брезгливо разглаживает складки хаори.
Значит вчера…
Ясно.
Заэль притрагивается к своим волосам. Две холодные полоски скрепляют розовые пряди с левой стороны.
С веской долей усмешки капитан бросает ему:
-Я вернусь через несколько часов. Не выходи отсюда, и не снимай заколки – одна из них блокирует твои силы, вторая полностью скрывает реяцу. Я сделал их специально для этого случая. И давай без глупостей, хорошо? Хоть у тебя одного мозгов больше, чем у всего Сейретея, в одиночку ты не выберешься. Это для твоего же блага.
Маюри задумчиво обводит взглядом всю комнату, потом, словно нехотя, смотрит в глаза арранкару.
-Я не могу оставить тебя здесь навсегда. Да и вряд ли ты хотел бы для себя такой судьбы. Но в бумагах 12-го отряда ты числишься в списках мертвых. Понимаешь, к чему я клоню?
Глухая обида сжимает горло Октавы. Как глупо, зачем тело реагирует на эти слова? Заэль ведь и не надеялся, что что-то изменится.
Обреченная, почти безумная улыбка получается сама собой, причиняет боль, изгибая губы.
-Конечно. Я умру.
Маюри, словно поражаясь такой глупости и непонятливости арранкара, взмахивает руками и направляется к выходу из комнаты.
-Идиот. Ты так ничего и не захотел понять!
Уже от двери в полуобороте, верно, успокоившись, тихо произносит.
-Через три дня я открою для тебя проход в Уэко Мундо. И, когда мы встретимся в следующий раз, а я уверен, что встретимся – тогда, я надеюсь, книга твоей души будет более полной. Потому что трех суток мне не хватит… Этого мало. Возможно, я…
Маюри почему-то не заканчивает мысль и покидает комнату, плотно прикрывая дверь.
Заэль надолго застывает. Аккуратно обдумывает каждое слово синигами, раскладывает по полочкам мысли и ощущения.
Что ж. Во всяком случае, теперь он спокоен. Потому что ему бы тоже хотелось встретиться с капитаном. Только на своей территории. В своих лабораториях.
Встретиться… чтобы убить. Или?..
Заэль откидывает одеяло в сторону, на пробу дергает заколки в волосах. Осматривается. Где-то здесь он вчера припрятал ещё одно лезвие…

0

10

Ой, спасибо, милый)))))

0

11

кст, тазвание такое интересное..."Фармалин" называется)))хд
В фармалине же в морге трупы хранят)))

0

12

я помню)))))

0

13

хд, ну и память....

0

14

ну дак!!!_)) я всё помню!! я очень злопамятная!!! и как Бьякусика обидел я тоже помню! нет тебе прощения за это!!! бу-хахахахаха!!!

0

15

8зевает* вот эбо

Inoue Orihime написал(а):

бу-хахахахаха!!!

меня убило....

0

16

я просто серии пересматриваю и не давно по Дона Конодзи смотрела))) ДУХИ ВСЕГДА С ВАМИ!!! бу-ха-ха-ха-ха-ха!!!! :rofl:

0

17

Тащусь от яоя...  :)

0

18

Сой Фонг
единомышленник)))

0

19

парень - яойщик... редкое зрелище... наверное, он гей....

0

20

Inoue Orihime написал(а):

он гей....

да что ты говоришь...??

0

21

Ичимару Гин написал(а):

да что ты говоришь...??

да правда, только без обид... просто зрелище реально редкое...

0

22

Inoue Orihime
соглашусь.

и все равно я за пейринг ГинХиме...

0

23

Kuchiki Rukia написал(а):

и все равно я за пейринг ГинХиме...

аа!! пошли вы все!!!! я ЭТОГО кхе-кхе больше чем нужно видеть не могу!! мне с ним ещё в лагерь ехать!!!

0

24

Inoue Orihime написал(а):

мне с ним ещё в лагерь ехать!!!

*___* вот видишь

0

25

бе... *блюёт*

0

26

Inoue Orihime
уж слишком сильно ты его ненавидишь х)

0

27

ага))) это я его так, любя!!!!

0

28

вот видишь!!

0

29

и всё равно он падла!! и ко мне он точно так же относиться!!!

0

30

Inoue Orihime
ого,это уже взаимно??

0


Вы здесь » ~Bleach Butterfly Effect~ » Наше творчество » Шедевр....Ичи/Хичи