Я засуну этот фик повсюду, где только есть <3
Название: Слухи.
Автор: TenKetsu
Пейринг: Хитсугайя/Хинамори (какой сюрприз,нэ ?)
Жанр: мини, флафф (наверное)
Дисклеймер: Персонажи принадлежат Кубо, моё лишь вдохновение)
От автора: Кем бы ни являлся Хитсугайя, он остается простым мальчишкой, которому не чужды никакие человеческие чувства)
Размещение: Если кому-то понадобится этот бред, то спросите разрешения)

Что может быть хуже той ситуации, когда ты без памяти влюблен, влюблен настолько, что это уже заметили все окружающие, кроме, разумеется, той, что является виновницей происходящего? Что может быть хуже ситуации, когда все вокруг только и знают, что делают непонятные намеки и всячески подкалывают, а ты упрямо пытаешься их убедить, что понятия не имеешь о чём речь? А что уж говорить о противном ощущении того, что от тебя постоянно, практически ежеминутно, ожидают чего-то, и отступиться от этого «чего-то» уже нельзя, потому что пути назад нет.
Все эти чувства гремучим коктейлем смешались в душе Тоширо. К ним так же можно было прибавить досаду, ведь именно она одолевала его, когда он ловил себя на мысли о том, что излишне доброжелателен к НЕЙ для своего характера, и понимал, что хоть убей, но не может держать себя и свои чувства под контролем. «Разве так ведут себя капитаны?» - не раз спрашивал он себя, уже почти завидуя ледяному спокойствию капитана 6 отряда Кучики. Как следствие этой душевной бури, кстати, являлись чрезмерная злоба и раздражимость Хитсугайи. Подчиненные боялись к нему приближаться, но не злились на него, а просто обменивались за его спиной снисходительными, всезнающими улыбками и списывали это на «неудачи в личной жизни». К ним не относилась одна Мацумото. Её Хитсугайе вообще хотелось отправить пинком под зад куда-нибудь подальше. Она, видимо, не верила в способности своего капитана что-либо изменить, поэтому взяла дело в свои руки – в итоге Тоширо стал значительно чаще натыкаться в корпусе своего отряда на НЕЁ с Рангику за чаепитием. Объектом притязаний, кстати, была никто иная, как лейтенант пятого отряда Хинамори Момо. Тоширо уже не помнил, как все началось и когда именно он начал относиться к ней по-другому – мягче, заботливей, с тайным желанием в душе стать ещё ближе. Желание это поначалу было непонятным и сумбурным, и он пытался его отрицать, убеждая себя, что ему это кажется и отвлекая себя другими делами. Но стоило увидеть её мягкую улыбку и услышать веселый голос, как он тут же обо всем забывал и просто плыл по течению. Однако тут по Готею поползли слухи (втайне Тоширо подозревал, что это дело рук его уважаемой фукутайчо), и, как уже было сказано, стало поздно. Даже Ямамото-тайчо не удержался от комментария, когда Хитсугайя пришёл к нему утверждать документы о переводе Хинамори в 10 отряд.
- Надеюсь, что неформальные отношения не помешают вашей работе, - подметил он как бы про себя, когда Тоширо уже направился к выходу. Тот стиснул зубы, в мыслях обозвал Генрюсая старым пердуном и вышел, чуть ли не рвя бумажки в клочья.
Удивительно, но эти слухи дошли даже до мира живых: по каким-то необъяснимым причинам прибывший Сейрейтей (впрочем, Хитсугайя опять же подозревал, что всё дело в Кучики Рукии) Куросаки Ичиго ехидно спросил у капитана 10 отряда о переходном возрасте и бушующих гормонах, на что другого ответа кроме «Снизойди с ледяных небес, Хьоринмару» у Тоширо не нашлось. А гормоны, кстати, и правда бушевали – что бы ни говорили, но Хитсугайя в самом деле стал выше.
У него была одна-единственная радость: когда Мацумото стояла на страже у камеры Ичимару Гина (после победы в Зимней войне Тоширо лично попросил о разрешении охранять его именно 10 отряду, а Мацумото лично вызвалась курировать предателя), он мог безнаказанно кидать украдкой взгляды на работающую Момо. В плане работы она была прямой противоположностью Рангику, чем капитан естественно не мог не нарадоваться. Когда он смотрел на неё из-за стопки бумаг, служивших ему прикрытием, то практически беспрерывно ругал себя за то, что ведет себя так по-детски и что не может просто выразить свои чувства. Хинамори была единственной, кто не замечал особого к ней расположения Тоширо. Возможно, она просто не могла себе представить, что это на самом деле может быть, что окончательно его добивало. Окружающие еле сдерживались от того, чтобы не открыть ей глаза – сдерживал только тот факт, что не зря же Хитсугайя стал капитаном в столь юном возрасте. Тот мучился, страдал, злился, чуть ли не проклиная весь женский род, но всё оставалось по-прежнему.
- Как забавно получилось, - говорила она ему одним теплым летним (хотя, кажется, в Сейрейтее всегда лето) вечером, глядя, как по небу разливается золото заходящего солнца и слушая, как воодушевленно поют цикады, - ты ведь даже в Академию поступать не хотел, а вот сейчас ты капитан, а я твоя подчиненная, - растерянная улыбка расцветает на её губах, она словно удивляется поразительным превратностям судьбы и извиняется за свои неудачи.
- Если ты хотела остаться лейтенантом…-хмуро начинает Тоширо, но она торопливо обрывает:
- Нет-нет, мне здесь даже больше нравится, тут такие приятные люди, да и…- её взгляд падает на друга, она делает паузу, - …капитан у меня просто чудо, - её смех разливается мелодичным звоном колокольчика, а у Хитсугайи дыбом встают волосы от небывалого волнения. Он чувствует, что сейчас неуловимо покраснеет, злится на себя и отворачивается, скрестив руки на груди. Смех замолкает, в воздухе зависает молчание.
- Ты обиделся, Хитсугайя-кун? – он не просит её называть его «тайчо», для неё единственной было сделано исключение. Он молчит, зная, что не сможет ответить, потому что голос его неизбежно подведет. Снова молчание, за спиной слышится шорох кимоно и лёгкие шаги, а уже через секунду он чувствует её руки на своих плечах – она обнимает его, пытаясь заглянуть в красивые сине-зелёные глаза. Он буквально немеет, не зная даже, что и подумать, затем убирает её руки и разворачивается к ней, немного дольше, чем нужно, задерживая её запястья в своих руках, и ещё больше хмурит брови.
- Скажи, я лучший капитан, чем Айзен? – вопрос звучит совсем по-детски, Тоширо понимает это, только когда он слетает с его губ. Хинамори замирает и молча смотрит на него, и если бы не её еле слышно дрожащее дыхание, то он мог бы подумать, что перед ним кукла. Звенящее молчание затягивается, Хитсугайя уже жалеет о том, что вообще заговорил, но в конце концов она тихо, словно не до конца веря в свои слова и сомневаясь, произносит:
- Ты что? Айзену далеко до такого замечательного капитана, как ты.
Вот тут до Тоширо доходит, что Хинамори в самом деле сильная личность, что она не сломалась, как можно было подумать, хотя произошедшее несомненно оставило отпечаток на её сознании. Он читает в её глазах, что ей всё ещё больно об этом говорить и практически готов себя убить за то, что снова открыл рот.
- А…ты бы смогла…полюбить меня, Хинамори? – спрашивает он надтреснутым, ломаным голосом, и уже совсем непонятно для чего глупо добавляет с вопросительными нотками в голосе,- я же лучше, чем он?
Её теплого цвета глаза изучающее смотрят на него, словно удостоверяясь в том, что его слова в самом деле прозвучали. Он ужасается, слыша себя со стороны, и даже не смеет надеяться на нужный ответ, а она обдумывает и подбирает слова, чтобы не ошибиться, чтобы не сказать то, что в корне неверно. Она прислушивается к своему сердцу и до неё ошеломляющей правдой доходит то, что она действительно может.
- ДА, смогла бы, - говорит она тоже дрогнувшим почему-то голосом и снова обнимает его, роняя жгучие слёзы ему на плечи. Весь масштаб происходящего и сказанного Тоширо понимает только спустя несколько секунд, тоже обнимает её за талию и чувствует, что его сердце подпрыгнуло куда-то высоко и вряд ли обещало вернуться.